45 минут в комфортабельном автобусе по современной автостраде №1. За окном мелькают красные черепичные крыши поселков, потом мы пересекаем широкую аялонскую долину, поднимаемся в иудейские горы, и вот уже выход на центральной автостанции. Даже не успели вздремнуть.
А что значила дорога на Иерусалим в 1948 году?
Утром 30 ноября 1947 года, на следующий день после решения ООН за номером 181, обычный рейсовый автобус выехал в Иерусалим. Через 40 минут, 6 его пассажиров стали первыми жертвами войны за независимость.
Война началась, когда еще не было самого государства, когда еще не было регулярной армии, не было ничего. И война эта была самая тяжелая из всей череды войн Израиля за свое существование.
Так что значило быть водителем, перевозившим провизию и лекарства для жителей столицы? Это было не просто опасно и страшно. Это было страшно опасно!
С запада от Иерусалима в то время существовало только 4 еврейских поселений: Моца, Маале Хамиша, Кирьят Анавим, Неве Илан.
Из всех арабских деревень только Абу Гош заняло нейтральную позицию.
Все же остальные перекрыли все подступы на Иерусалим, который оказался в плотном кольце блокады.
Мусульманские главари хорошо понимали, что блокада Сиона – это путь к падению всего сионизма. Не будет Иерусалима, не будет и Израиля. На наше счастье это хорошо понимал и Бен Гурион.
Нет Иерусалима без Израиля и нет Израиля без Иерусалима!
Все силы зарождающего государства были брошены на поддержку блокадной столицы.
Чудом выжившие в фашистских концлагерях и прорвавшиеся через заслоны Британии, брали в руки оружие и присоединялись к отрядам Пальмаха и Арэля. С корабля на фронт.
Но чтобы современному человеку полностью представать себе весь драматизм ситуации не надо читать много исторических книг. Достаточно просто свернуть с 1-ого шоссе на перекрестке Шореш к поселку Бейт Меир.
И пройти около километра по лесной тропинке. А потом посмотреть вниз.
Там, внизу ущелья и сейчас проходит трасса. И как на ладони виднее все кто едут по этой трассе в Иерусалим или обратно.
Там внизу, в 48 году еврейские грузовики везли провизию, лекарства, оружие и воду для Иерусалима.
А тут наверху стояли арабские боевики из соседних деревень.
Если сделать завал из камней и деревьев, то можно успеть перебить всех. Что и было осуществлено в марте 48-ого, когда за 5 дней были полностью уничтожены, расстрелены и взорваны три колоны еврейских машин.
Событие это стало линией водораздела в сознании большинства еврейских командиров.
4 месяца войны, 4 месяца обороны, 4 месяца иерусалимской блокады. Хватит! Бен Гурион начинает вести войну по взрослому и понимает что лучшая защита – это нападение.
Первым делом был захвачен Кастель - главный арабский анклав, перекрывавший дорогу жизни. До марта 48 года все еврейские земли были приобретены за деньги в результате торговых сделок, и ни один дюнам не был захвачен силой.
Кастель – первая арабская деревня, захваченная в результате военной операции, в результате тяжелейшего 5-ти дневного боя.
С Кастеля началась расчистка коридора на Иерусалим. Потому как без Иерусалима нет Израиля и нет Израиля без Иерусалима!
К 14 мая 1948 года, ко дню провозглашения независимого еврейского государства, участок дороги от Шаар Гай до Иерусалима был уже полностью очищен от вражеских бандформирований.
Но уже на следующий день, война вошла в новую и намного более тяжелую фазу.
В крошечный новорожденный Израиль вторглись армии пяти великанов. И если до этого мы имели дело с местными военными группировками, то начиная с 15 мая 48 года, началась война с регулярными армиями Иордании, Сирии, Египта, Ливана и Ирака.
Британское здание полиции около Латруна вместе со всеми прилегающими высотами было захвачено Иорданией. И дорога на Иерусалим опять была полностью блокирована.
Три неудачных боя, более 70 убитых… Латрун оказался крепким орешком.
Ну что же, если нельзя войти в калитку, мы перелезем через забор – решил Игаль Алон.
Не известно точно как был обнаружен новый обходной путь под кодовым названием «бирманская дорога».
Существует легенда, что луной ночью 21 мая три солдата из дивизии Пальмах прошли пешком из Кирьят Анавим до поселка Хульда. И никто из арабов их не заметил.
Потому что главное достоинство дороги. Что ее не видно ни от куда, ни с одной самой крутой вершины.
А уже в ночь на 30 мая 48 года, 11 пальмахников 7-ой бригады на джипе выехали на разведку дороги.
Командир бригады Шломо Шамир был кроме всего прочего профессиональным инженером. И под его управлением горная тропа была выровнена и приспособлена для движения грузовиков.
Так что уже 10 июня по дороге Бурма было налажено бесперебойное снабжение Иерусалима оружием, продовольствием и водой.
Воду надо выделить особенно, потому что отсутствие воды намного страшеннее отсутствия еды.
Вскоре был даже налажен водопровод « труба Шилоах» от родника поселка Хульда к Иерусалиму.
Так латрунская пробка с иорданцами потеряла свой страшный смысл.
А те несколько джипов, участвовавших в боях за Латрун и прокладку дороги жизни к Иерусалиму вместе с подаренным английским «Кромвелем» положили начало танковой дивизии армии обороны Израиля!
И поэтому тут, в Латруне, находится главный танковый мемориальный комплекс. И такого разнообразия танков вы не найдете больше ни в одном музее мира.
Имена Танкистов, погибших во всех боях за Израиль, начиная с тех самых первых боев за Латрун в мае 48-ого, высечены на большой стеле серебряного цвета.
Почему именно серебряного?
Потому что как-то Хаим Вайцман сказал: «Ни одно государство в мире не преподносится народу на серебряном блюде».
На это великий поэт Натан Альтерман ему ответил устами погибших юношей и девушек, устами израильских солдат:
«Мы…мы и есть то блюдо серебряное,
На котором дается евреям страна…»